Знаменосец Победы

Горит, горит земля вокруг,

Берлин окутан дымом.

В одной цепи и брат и друг,

Отец с любимым сыном.

 

Со всех сторон немало сил,

К Рейхстагу катят пушки.

А наш Егоров Михаил

На купольной макушке.

 

И Знамя Красное Кремля

Полощет над Рейхстагом,

И над планетою Земля

Летит «У-Р-А!» с протягом.

 

Герой Егоров – ваш и наш – 

Россия-мать взрастила.

Оркестр, играй победный марш

Во славу Михаила.

 

Вернулся памятником

В края свои родные.

И низкий наш ему поклон,

И в дар цветы живые.

                       М. Голешев

 

Михаил Алексеевич Егоров родился 5 мая 1923 года в многодетной (9 детей, он – третий) семье крестьян Натальи и Алексея Егоровых в деревне Ермошинки Лешнянского сельсовета Руднянского района Смоленской области. 

Михаил Егоров	Наталья и Алексей Егоровы

До войны жил в деревне Бардино Руднянского района. Окончил Щеткинскую начальную школу (7 классов). А с 1938 года в 15 лет начал самостоятельную трудовую жизнь. Был пастухом, потом вагонетчиком на местном торфопредприятии. А тут и война...

---

Из воспоминаний М.А. Егорова:

«Директор школы на торжественном собрании вручил нам свидетельства об окончании семилетки. И теперь впереди – никаких забот. Лето!... В один из летних вечеров, было это в субботу 21 июня, мы договорились, что завтра с утра всей компанией отправляемся в лес за грибами. В то лето, помню, смоленские леса буквально ломились от грибов и разных ягод. Таскали их корзинами, ведрами, даже на подводах возили. Проснулся я чуть свет, схватил из сарая корзину и – за калитку. Там меня уже поджидал дружок и сосед Вася Наумов. Похвастались друг перед другом, у кого корзина б0льше, и пошли через всю деревню к школе, где назначен был сбор. Всей компанией двинулись в лес, и к полудню корзины наши были переполнены. Уже расходясь по домам, увидели, как к конторе колхоза на большой скорости подкатил военный на мотоцикле с коляской и, не выключая двигателя, вбежал в дом. В то время мотоцикл в деревне был редкостью, и мы, конечно, не утерпели, подошли поближе. Только мы наклонились над ним и, замирая от волнения, стали поглаживать блестящие металлические части, как на крыльце появился председатель колхоза Федор Николаевич Кубышев:

 

– Хлопцы, живо бегите, сзывайте народ, пусть идут все. Сообщение из Москвы.

 

Председателя мы знали как человека степенного, выдержанного, а сейчас лицо его было взволнованным, даже каким-то растерянным... Мы побросали корзинки и кинулись в разные стороны. Через каких-то пятнадцать-двадцать минут у конторы собралась вся деревня.

 

И вдруг страшное сообщение: «Сегодня ночью гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну». У меня перехватило дыхание. Сердце забилось так, будто хотело выскочить из груди. Еще недавно мы с ребятами бегали за сараями по огородам, играли в «войну». Мы палили друг в друга из самодельных наганов и винтовок, «умирая» и «воскресая» по нескольку раз на день. И вдруг вот она, война настоящая, на которой умирают только один раз...»

---

Когда началась война, Михаилу Егорову было 18 лет. В те годы в армию призывали в 19 лет, и потому допризывник Егоров, как и десятки его сверстников, оказался на оккупированной территории.

К середине июля 1941 года фашисты уже заняли Руднянский район. Осенью, ближе к зиме, партизанское движение на Смоленщине набрало силу, и фашисты уже не могли позволить себе свободно разгуливать по деревням. А в деревни, расположенные около лесов, и вовсе боялись заглядывать. По этой причине они и в Бардино не заходили. Зато прислужники-полицаи все разнюхивали: нет ли поблизости партизан, не связан ли кто из деревенских с ними, не прячет ли кто из красноармейцев, выходящих из окружения.

М. А. Егоров ушел в партизаны весной 1942 года. С партизанами вместе со своими одногодками (они все вместе собирали и прятали оружие и боеприпасы для партизан) встретились случайно и неожиданно в лесу, хотя до этого много их искали и слышали о них. Партизанский штаб квартировал в деревне Бакшеево, расположенной в 30 км от Бардино. Деревня стояла на самой кромке больших лесов, через которые проходила граница Смоленской и Псковской областей. Партизанская база находилась рядом, в лесной чаще. 5 мая 1942 года, в день своего девятнадцатилетия, Михаил Егоров был зачислен в ряды Особого партизанского полка «Тринадцать» в отделение разведки, которым командовал будущий Герой Советского Союза Сергей Владимирович Гришин.

Командование отряда сразу заприметило этого сметливого, ловкого и быстрого парня, и М. Егоров попал во взвод разведки под командованием Николая Мельникова.

Свое название «Тринадцать» полк получил, когда был еще отрядом. До войны большой популярностью пользовалась кинокартина, в которой рассказывалось, как тринадцать красноармейцев в глухой пустыне Туркестана ведут борьбу с бандой басмачей. Они героически гибнут, но остаются непобежденными. В память об этих мужественных бойцах Красной Армии, погибших за Советскую власть в далеких песках Туркестана, отряд и был назван именем «Тринадцать». Когда отряд формировался, в нем было всего 33 бойца, а к весне 1942 года насчитывалось 700 народных мстителей.

В мае 1942 г. центральное командование партизанскими отрядами поставило полку «Тринадцать» задачу – разгромить немецкий гарнизон в поселке Каспля. Здесь 8 мая 1942 г. Михаилу Егорову и двум партизанам поручили провести разведку расположения и численности касплянского гарнизона. Ранним утром 10 мая 1942 г. партизаны, совершив 24-километровый рейд, напали на вражеский гарнизон.

В июне 1942 г. партизанское соединение было разукрупнено, и на его базе было создано несколько партизанских полков. Егоров попал в полк Садчикова.
Через какое-то время Егоров стал заместителем командира отделения разведки. Им лично было захвачено 14 вражеских «языков». По воспоминаниям друзей, ходить и ползать умел бесшумно, храбрым был до отчаянности, но и осторожен, чуток, сметлив. 

Отделение рзведчиков под командованием М. А. Егорова участвовало более чем в 50 боевых операциях. К моменту соединения с регулярными частями Красной Армии на счету отделения числилось 5 пущенных под откос вражеских эшелонов, 7 взорванных железнодорожных мостов, 23 подбитых танка, свыше 30 сожженных автомобилей, 140 взятых в плен гитлеровцев, среди которых пять офицеров, много уничтоженных захватчиков. За подвиги во время нахождения в партизанском отряде Михаил Егоров был награжден двумя орденами и медалью.

В декабре 1944 года партизанский полк, в котором сражался Михаил Егоров, пройдя с боями Белоруссию и Литву, на границе с Польшей соединился с частями регулярной Красной Армии. Егоров попал служить в 150-ю Идрицкую ордена Кутузова II степени стрелковую дивизию 756-го стрелкового полка и тоже в разведчики. Дивизия была сформирована в 1939 году, участвовала в боях в Финляндии. В первый день Великой Отечественной войны солдаты дивизии отражали атаки врага на Дунае и Пруте. С дивизией Егоров освобождал Варшаву и дошел до Берлина. В регулярной армии Михаил Алексеевич вступил в ряды партии.

Вскоре Михаил Егоров получил первое ранение, в плечо. После госпиталя, получив отпуск на поправку здоровья, поехал домой. Увидел постаревшую от переживаний мать, разграбленное хозяйство, узнал о гибели на фронте брата Никифора. Взялся, было рьяно помогать по хозяйству, но надо было идти воевать и мстить за брата. Пошел в райвоенкомат с просьбой направить на фронт. Медкомиссия решила направить его в запасной полк в Белоруссию. Но надо знать характер Егорова. Все равно добился своего и, не добыв отпуск, уехал в свою дивизию, к полковым разведчикам.

Там ждал его новый друг – грузин Мелитон Кантария. Как-то раз подошел к Михаилу Егорову солдат и тепло поздоровался, сказав, что он его земляк. Егоров что-то таких земляков не помнил. Оказалось, земляк не по месту рождения, а потому что защищал родной для Егорова Смоленск и был ранен еще в июльском кровопролитном Смоленском сражении при обороне железнодорожного вокзала. Как было не зауважать такого земляка. Не раз потом Мелитон и Михаил выручали друг друга в рискованных операциях. И знали, что полностью могут положиться друг на друга.

 

Мелитон Кантария – был кадровый солдат, призван в армию в сентябре 1940 года. Войну встретил пулеметчиком на Западной границе. Был дважды ранен и вновь возвращался в строй.

Известно, что в ходе освобождения городов и сел нашей Родины от фашистских оккупантов на самом видном месте укреплялся Красный флаг. Советские воины знали, что будет укреплен такой флаг, Знамя Победы, и над главным зданием Берлина – рейхстагом.

 

Величайшие в истории войн баталии приближались к своему завершению. Западнее Постдама соединились войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, наступавших соответственно с востока и с юга. Под натиском советских войск взламывались и бесславно рушились последние бастионы из девяти секторов усиленной обороны фашистской столицы. Все теснее сжималось кольцо вокруг центра Берлина. Здесь располагались важнейшие правительственные учреждения. И главным из них было здание имперской канцелярии – рейхстаг. Гитлеровцы превратили все подступы  к правительственным учреждениям «третьего рейха» в «неприступную зону», каждый дом - в крепость, каждую улицу, каждый канал – в рубеж обороны, площади – в узлы сопротивления.

 

Знамя Победы долгих 1418 дней и ночей нес к Берлину каждый наш солдат, офицер и генерал. Знамя несли миллионы рук. В нем была частица души и сердца каждого русского человека — воина и труженика. Оно вобрало в себя беспримерный героизм, доблесть и мужество бойцов и командиров, самоотверженность тех, кто ковал победу в тылу врага.

 

Но не всем удалось дожить, дойти до закопченных руин поверженной столицы «тысячелетнего рейха». Но, умирая в заснеженных полях Подмосковья и окопах Сталинграда, в лесах Белоруссии и на улицах освобожденных городов, наши воины свято верили, что пробьет час и Победа, осененная родным Красным Знаменем, обязательно придет.

 

21 апреля 1945 г. 3-я ударная армия под командованием генерала В. И. Кузнецова с боями врезалась в оборонительную зону девятого сектора усиленной обороны фашистов в центре Берлина. Военный совет 3-ей ударной армии, решил вручить каждой из девяти дивизий красные полотнища. Это были обыкновенные хлопчатобумажные флаги на деревянном древке. Серп и молот в правом верхнем углу полотнища, над ним пятиконечная звезда. Белыми буквами было выведено название дивизии. Древко окрашено красными чернилами, на нем тоже цифра пять. Чей полк ворвется раньше всех в рейхстаг, тот и водрузит Знамя Победы над ним.

 

Одно из таких полотнищ под номером 5 было вручено 150-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-лейтенант Василий Митрофанович Шатилов. Дивизия входила в состав 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, который возглавлял прославленный полководец Маршал и Герой Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Эта дивизия ближе всех подошла к рейхстагу и стала готовиться к его штурму. 

В. М. Шатилов	Г. К. Жуков

Весь личный состав советских войск, готовившийся к штурму рейхстага, был воодушевлен предстоящей борьбой. Общий штурм рейхстага осуществлял усиленный 79-й стрелковый корпус 3-ей Ударной армии в составе 150-й и 171-й стрелковых дивизий и 23-й танковой бригады. Командовал корпусом талантливый командир Семен Никифорович Переверткин, один из активнейших участников битвы под Москвой в 1941 году.

Непосредственно штурмовать рейхстаг было решено силами 4-х батальонов: по два батальона из 2-х полков 150-й дивизии. Двум батальонам 756-го полка, которым командовал Федор Матвеевич Зинченко, надлежало по оперативному плану первыми ворваться в здание рейхстага через главный вход. Командовали батальонами капитаны С. А. Неустроев и И. К. Клименко.

По мере продвижения к рейхстагу усиливалось сопротивление гитлеровцев, которые сражались с фанатизмом обреченных. Бои с озверелым врагом велись за каждый метр городской площади, за каждый дом и этаж.

Подробный план штурма рейхстага тщательно разрабатывался еще на далеких подступах к нему. Боевая задача была доведена до всех подразделений,  каждого офицера и солдата. Каждый командир знал общий порядок наступления, маршрут к объекту штурма и этаж, который он должен был взять со своим личным составом.

Неудержим был порыв советских воинов, устремившихся к рейхстагу. Люди пренебрегали опасностью: они бежали перебежками, ползли по-пластунски и снова вскакивали, падали убитые. Раненые и живые упорно шли вперед. Нормой поведения советских воинов в эти последние часы битвы за рейхстаг было мужество, отвага, готовность к самопожертвованию и безудержное желание победить. В атакующих цепях стрелковых батальонов находились десятки небольших красных флажков, но почти все, кто хотел с ними прорваться к рейхстагу были убиты.

Штурм рейхстага решено было начать 30 апреля. Первая проба сил состоялась рано утром. Мощный артиллерийский удар был нанесен по рейхстагу и Кенингплац – Королевской площади, а также по Кроль-опере и Бранденбургским воротам. Решающий штурм рейхстага был перенесен на 13.30 дня. Но уже к двенадцати часам подразделения дивизии заняли исходные позиции для атаки. В тринадцать часов дня небо прорезали огневые трассы советских гвардейских минометов. Это был сигнал к всеобщей решающей артиллерийской атаке, которая началась точно в установленное время.

Полки, батальоны, роты 150-й дивизии, заняв исходные позиции, ждали только сигнала к действию. 89 орудий встали на прямую наводку. Сразу же заговорили все орудия, самоходки и минометы. Штурмующие батальоны поддерживали танковая бригада, полк самоходных артиллерийских установок, артиллерийский и истребительные противотанковые полки, два дивизиона реактивных установок «катюш» и два дивизиона  гвардейской минометной бригады. Кроме того, два артиллерийских полка вели огонь по рейхстагу с закрытых позиций, расположенных  на северном берегу Шпрее.

Вся эта мощь огня и металла была направлена на Кенингплац и рейхстаг, на Бранденбургские ворота, огневые точки врага. Артиллерийские снаряды расстреливали амбразуры и зарытые в земле танки, сокрушали окопы, траншеи, которые в несколько рядов тянулись зигзагами по прилегающей к рейхстагу площади. Грохот разрывов сотрясал все вокруг.

Считанные десятки метров на пути к цели приходилось брать приступом. Но какие это были метры? Огненные! Все оконные и дверные проемы трехэтажного вместе с цоколем здания рейхстага были замурованы кирпичом, в котором оставлены амбразуры и бойницы. Перед ними железобетонные доты. Впереди, в двухстах метрах от здания рейхстага проходили траншеи с пулеметными площадками и ходами сообщения, ведущими в подвалы. Вслед за атакующими батальонами 756-го полка к рейхстагу сразу же устремились и разведчики Егоров и Кантария в сопровождении группы прикрытия из роты Ильи Яковлевича Сьянова из 1-го батальона, которым командовал Степан Андреевич Неустроев.

И. Я. Сьянов и С. А. Неустроев у Рейхстага

Десятки метров приходилось ползти под свистящими пулями, грохотом рвущихся снарядов, воем мин, ныряя из одной воронки в другую, выжидая мгновения и паузы в ослаблении огня, минутной «передышки», чтобы продвинуться хотя бы на несколько метров вперед к цели. На пути продвижения нужно было преодолеть глубокий канал, заполненный водой, и разведчики не преминули воспользоваться трубой с большим диаметром, оказавшейся переброшенной через ров и через ее отверстие перебраться на другой берег.

Гитлеровцы оказывали упорнейшее сопротивление. Само здание рейхстага было приспособлено к круговой обороне. Рейхстаг обороняли отборные части эсэсовцев общей численностью около шести тысяч человек. Фашисты вели непрерывный огонь по атакующим подразделениям. Море огня извергал мрачный громадный Рейхстаг.

 

Преодолевая огненную мощь, советские воины продолжали идти, ползти к намеченной цели.

В 14 часов 25 минут 30 апреля, под ураганным огнем врага на лестницу главного входа рейхстага ворвались бойцы батальона С. А. Неустроева — рота под руководством старшего сержанта И. Я. Сьянова.

 

Одновременно с ротой Ильи Сьянова через главный вход прорвалась и рота лейтенанта Петра Греченкова. Вслед за атакующими к главному подъезду устремились Егоров и Кантария. Развернув Знамя, они временно приладили его к колонне.

 

Тем временем бой переместился внутрь громадного здания, в его этажи, комнаты, коридоры и подвалы. С этажа на этаж советские солдаты шли, пробиваясь автоматами и гранатами. Ожесточенные схватки то и дело завязывались за каждый метр. Оборону «комнатного» фронта осуществлял внутренний гарнизон из отборных гитлеровцев, специально подготовленных для ведения боев в здании. В рейхстаге оборонялось более двух тысяч солдат и офицеров во главе с генералами, которые были рассредоточены в многочисленных комнатах, подвалах, на чердаках и лестничных клетках огромного 3-этажного здания с куполом конусообразной формы. Гитлеровцы с остервенением бросались в рукопашные схватки.

 

Во избежание напрасных людских потерь, русское командование  по радио и через своих парламентеров не раз обращалось к гитлеровцам с предложением прекратить бессмысленное сопротивление и добровольно сложить оружие и сдаться на милость победителей. Однако эти гуманные предложения всячески отвергались.

Фашисты вели огонь изо всех углов, из-за бронзовых и мраморных статуй, установленных в коридорах и залах. Выстреливали фауст-патроны с галерей верхних этажей. От их разрывов возникли пожары, которые превратились в огненную завесу. Горели деревянные обшивки, стены, роскошные сафьяновые кресла и диваны, ковры, стулья. Возник пожар и в зале, где стояли десятки стеллажей с архивами. Огонь, словно смерч, подхватывал и пожирал все на своем пути.

 

Кругом дым. Он стлался в воздухе черными волнами, обволакивая непроницаемой пеленой залы, коридоры, комнаты. На людях тлела одежда, обгорали волосы, брови, было трудно дышать. Вестибюли и коридоры, бесчисленные комнаты, подвалы — все это было начинено огнем. Особенно много гитлеровцев расположилось в подвалах, приспособленных к длительной обороне не на жизнь, а на смерть.

 

А. П. Берест

Тем временем, вслед за первым этажом, вскоре был освобожден и второй. Сняв с колонны подъезда Красное Знамя, разведчики по ступенькам лестницы продвигались на второй этаж. Знаменосцев здесь сопровождала группа прикрытия во главе с заместителем командира 1-го батальона по политической части лейтенантом Алексеем Прокопьевичем Берестом. Знамя установили в открытом окне, чтобы штурмующие воины видели, как оно развевается.

 

Потом стали продвигаться выше. Вот как об этом рассказал сам Михаил Егоров, запись голоса которого сохранилась: «Когда мы начали подниматься к куполу рейхстага, немцы заметили нас со знаменем и открыли сплошной огонь из минометов и пушек. Мы вынуждены были откатиться от купола к краю крыши. На самом краю крыши стоял огромный бронзовый конь, он крепился на такой же большой бронзовой плите. На коне сидел всадник с вытянутой рукой. Я говорю, давай быстро привяжем знамя к руке, чтобы было видно, что оно уже наверху. Так и сделали, а сами спрятались под плиту этого памятника, которая была пустотелой и под ней могли бы разместиться человек семь — восемь.

 

Немцы это увидели, развернули пушку и ударили по коню, пробив его. Вторым точным попаданием разрывного снаряда с близкого расстояния сбили знамя, которое получило четыре пробоины и упало на крышу, и древко его сломалось в нескольких местах. Стали присматриваться, куда бы его еще пристроить. Закрепить нечем, чехол от знамени тоже посекло осколками. Увидел сквозную пробоину в туловище бронзового коня, и кое-как сверху в нее просунул знамя. И опять прыгнул под плиту. Тут наши артиллеристы как дали из "Катюши" по немецкой пушке, полчаса ничего вокруг не было видно. Когда развиднелось, стали прикидывать, как же знамя на куполе закрепить». Но уже вечерело и до купола было не добраться. Снизу клубами поднимались пыль и гарь, но все равно на фоне вечернего неба Знамя Победы было видно хорошо.

 

Егоров и Кантария спустились вниз, доложили о выполнении приказа. Штаб тогда уже располагался в рейхстаге, комендантом был командир 756-го полка Ф. М. Зинченко. На следующий день утром Кантария и Егоров вновь поднялись на рейхстаг, чтобы укрепить знамя на его куполе и именно тогда фронтовой фотограф Анатолий Морозов сделал для истории свой знаменитый снимок. Оригинал его хранится в музее М. А. Егорова.

 

Егоров и Кантария никому не доверили установить знамя на куполе, хотя силы еще не восстановились. Они опять стали подниматься вверх, к куполу. В обрешетке купола во многих местах остались стекла. Егоров сильно обрезал ладони и пальцы обеих рук, шрамы остались на всю жизнь. Когда знаменосцы уже достигли второй половины купола, вдруг оборвался поперечный переплет (поперечные переплеты были примерно по метру и каждый соединялся с вертикальными заклепками). Переплет повис на одной заклепке. Вместе с ним повис и Егоров. У тех, кто был в то время на Королевской площади, невольно вырвался вздох: "Ну, сейчас рухнет вниз...". Каким-то чудом Михаил Егоров подтянулся на руках, перебрался к вертикальному переплету и снова стал подниматься. Ноги и пальцы рук деревенеют, тело не слушается. Наконец он, за ним Кантария, добрались до верхней площадки и вставили древко знамени в металлическую трубу (эта труба была сделана специально для государственного флага фашистского третьего рейха).

 

Пять человек за водружение Знамени Победы над рейхстагом получили звание Героев Советского Союза: капитан Василий Иннокентьевич Давыдов, сержант Михаил Алексеевич Егоров, младший сержант Мелитон Варламович Кантария, капитан Степан Андреевич Неустроев, старший лейтенант Константин Яковлевич Самсонов.

 

А Знамя Победы еще 12 дней развевалось над Берлином. Согласно решениям Ялтинской конференции Берлин был поделен на зоны оккупации: советскую, американскую, английскую и французскую. Рейхстаг отходил в английскую. Знамя Победы с купола было снято. Вместо него был поставлен значительно превосходящий знамя размерами красный стяг. Для выполнения этой задачи командир полка Ф. М. Зинченко хотел послать кого-нибудь из солдат, но Кантария в категорической форме заявил: "Мы с Егоровым поставили знамя, мы и снимем!" И они опять, в третий раз полезли на купол. 13 мая 1945 года Егоров вместе с товарищами из роты охраны доставил снятое с рейхстага Знамя Победы в Москву, в музей Вооруженных Сил, на вечное хранение. Сам же опять вернулся в часть.

 

Не мог Михаил Егоров просто так уйти в те майские дни от Рейхстага – не раз на его ступеньках «наяривал» он на старенькой «Туле» свои любимые «Валенки». Ныне гармошка сиротливо стоит в музее, жалобно постанывая от чужих прикосновений.

 

…Трептов парк в Берлине. Здесь после войны сооружен грандиозный мемориальный комплекс-памятник советским воинам, павших в боях с фашизмом на заключительном этапе войны. На кургане, возвышающемся над всеми строениями, стоит величественная бронзовая скульптура русского солдата, гордо стоящего  с непокрытой головой, в походной гимнастерке и плащ-палатке, наброшенной на могучие плечи. В правой руке его – меч, разрубивший фашистскую свастику. На другой – маленькая девочка. Замечательное творение  российского скульптора Е. Вучетича и архитектора Я. Белопольского выражает  интернациональный, гуманный  характер миссии нашей армии. Внутри мемориала-памятника – зал. Здесь в золотом ранце хранится пергаментная книга с именами русских воинов, павших в берлинском сражении, в том числе и битве за рейхстаг.

 

Демобилизовался Егоров в 1947 году. До февраля 1947 года Герой Советского Союза М. А. Егоров ездил по военным частям с выступлениями о боевом пути.     

  

В 1947 году Егоров поступил в кооперативное училище Смоленского кооперативного техникума. После его окончания, в 1948 г., работал завторгом магазина в селе Микулино Руднянского района Смоленской области.

 

30 августа 1945 года женился. Познакомился со своей будущей женой Александрой Федоровной осенью 1943 года, когда освободили Бардино и Александру Федоровну направили работать в школу.

 

Проработав один год завторгом, вернулся в деревню Бардино и работал председателем колхозов «Красный Маяк» и им. Молотова, потом был направлен заведующим заготовительной конторы. Проработав 2 года, был направлен в Смоленскую партшколу. В 1954 году окончил партшколу и с семьей переехал в Рудню, наш древний город, который упоминается в составе Смоленского княжества еще в 1363 году.

 

М. А. Егоров сначала работал диспетчером, а потом станочником на расположенном в Рудне крупнейшем в Европе предприятии «Консервмолоко», на котором имеется уголок со стендами, посвященными Михаилу Алексеевичу Егорову.

 

В 1961 году М. А. Егорову была назначена по состоянию здоровья персональная пенсия союзного значения. Многие горожане и земляки называли Егорова по-простому — Герой. Всем хотелось с ним побеседовать, пригласить в гости.

Снискал Михаил Алексеевич и всесоюзную славу. На фотографиях он с Г. К. Жуковым, Н. С. Хрущевым, земляком Ю. А. Гагариным.

Помогал своим землякам. Как-то выпросил у С. М. Буденного породистых лошадей для района, для молочно-консервного комбината несколько автомобилей.

 

28 сентября 1968 года в честь 25-летия освобождения Смоленска сюда был доставлен из Москвы с Могилы неизвестного солдата факел с вечным огнем. Заместитель коменданта города Москвы полковник Б. Е. Копякин передал факел Герою Советского Союза М. А. Егорову, и он зажег Вечный огонь у стены Вечной славы.

 

Несколько раз приезжал к нему побратим Мелитон Варламович Кантария. Михаил Алексеевич тоже ездил к нему в гости в Грузию, в Очамчиру.

 

В 1985 году художником В. А. Громыко написана картина «Знамя Победы водружено. Михаил Егоров и Мелитон Кантария у стен рейхстага». В хранящихся в семье художника неопубликованных мемуарах, где Виктор Громыко, в частности, воспроизводит истории создания некоторых своих работ, речь вновь заходит о его боевом товарище: " С героем войны, установившем на рейхстаге победную точку войны – знамя Победы, Михаилом Егоровым, я был связан службой в одном батальоне и штабе полка. Никто другой, именно я должен был написать его портрет. Но пока я собирвлся настить Мишу Егорова в городке Рудня, что находится рядом с Витебской областью, мой друг погиб в автомобильной катастрофе. И мне пришлось писать портрет в основном по памяти. В моей картине сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария подошли к краю верхнего этажа рейхстага и стали честью салютующих Победе солдат. Моя картина, хоть и не стала открытием в середине восьмидесятых, но прозвучал по-новому. Тем не менее, я вернулся к ней уже в начале XXI века, переписывая не только отдельные детаои, стараясь во имя исторической правды отойти от налета плакатной декоративности, как в образе главного героя, так и в трактовке этого небольшого пространства войны. Картину в ее новом варианте я выставил на республиканских выставках, посвященных 60-летию освобождения БССР и 60-летию Великой Победы. Сейчас она находится в фонже Национального музея истории Великой Отечественной войны".

В 1993 году не стало Мелитона Кантарии, а Михаил Алексеевич трагически погиб в автомобильной катастрофе в 1975 году. Ему было всего 52 года. Похоронен в Смоленске с военными почестями, у Крепостной стены в сквере Памяти Героев, напротив Вечного Огня, зажженного им самим в 1968 г., в честь 25-летия особождения Смоленска.

 

Михаил Алексеевич Егоров был награжден орденами Ленина, Красной Звезды, Красного Знамени, Славы III степени, Отечественной войны II степени, Золотым орденом ГДР «За заслуги перед Отечеством» I степени; медалями: «Золотая Звезда», «Партизану Отечественной войны» I степени, «За доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе против немецко-фашистских захватчиков», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов», а также несколькими юбилейными медалями. Все ордена и медали хранятся в Москве, в музее Вооруженных Сил.

 

На древней Руднянской земле по-прежнему свято чтят память о своих героях, заботятся о ветеранах войны, воспитывают молодежь на славных боевых и трудовых традициях. Постепенно укрепляется экономика района.

Поднявшись на свою главную в жизни высоту, Михаил Егоров, в отличие от Мелитона Кантария, не достиг особых высот в общественной жизни. Он в силу природной скромности к этому и не стремился. Но для нас он навсегда останется знаменосцем Победы. И сравнить его подвиг в XX веке можно только с подвигом другого нашего земляка – Юрия Гагарина. На одной из фотографий они запечатлены рядом, похожи, словно братья. Такими и вошли в историю.

5 мая 1990 г. в Рудне был открыт мемориальный Дом-музей Михаила Егорова. Музеем стал его собственный дом, в котором он жил с 1969 по 1975 год. Сейчас на нем табличка, гласящая о том, что это – мемориальный музей Героя Советского Союза Михаила Алексеевича Егорова. Благодаря сотрудникам музея восстановлена обстановка, в которой жил Михаил Алексеевич. Экспонатами стали: гармошка, на которой он играл, старый телевизор, телефон, книги, рабочий стол с последними письмами, фотографии. 

В честь 100-летия Михаила Егорова (5 мая 2023 г.) в семейный дом-музей передали бюст героя, созданный в рамках регионального проекта «Единой России» «Защитникам Отечества посвящается».

Рудняне берегут память о Знаменосце Победы. Его имя носит одна из улиц города. Лучшие ученики становятся лауреатами премии им. М. А. Егорова.

В Сквере ветеранов 5 мая 2000 года открыт памятник-бюст Герою Советского Союза М. А. Егорову. Точно такой же памятник установлен 9 мая в Смоленске у крепостной стены рядом с могилой М. А. Егорова.

 

А. Г. Сергеев

Автор памятника – народный художник России скульптор Альберт Георгиевич Сергеев. Михаил Егоров увековечен молодым – таким, каким он встретил победный май сорок пятого. Пилотка, сержантские погоны на плечах, юное лицо русского воина, ставшего символом победы над фашизмом. Памятник имеет удивительное портретное сходство. Земляки помнят Егорова именно таким. Обобщенности и конкретности образа героя скульптору  удалось достичь не только благодаря таланту и мастерству. Альберт Сергеев Егорова знал давно, писал его с натуры, делал множество набросков, общался с Михаилом Алексеевичем. Главная трудность в выполнении бюста состояла в том, чтобы сделать его узнаваемым, таким, как его помнят при жизни, но одновременно таким молодым, каким он был в момент водружения Знамени. Бюст М.А. Егорова скульптор лепил с особым чувством, понимая всю ответственность перед новым поколением, которое должно знать правду о героическом прошлом Родины.

16 июля 2008 г., по решению комиссии Руднянского представительного Собрания по социальным вопросам, Герою Советского Союза Михаилу Алексеевичу Егорову было присвоено звание «Почетный гражданин Руднянского района» (посмертно).

В июне 2016 г. в Демидовском районе появился памятный камень с мемориальной доской на месте гибели Героя Советского Союза. Он установлен в 15 километрах от Демидова, между деревнями Кашкурино и Жичицы. Инициатором установки стал электрик Михаил Тарусов. Камень поставили у дороги, на месте унесшей его жизнь автокатастрофы (20 июня 1975 года).

На табличке, прикрепленной к знаку, написано: «На этом месте в автокатастрофе 20 июня 1975 года трагически оборвалась жизнь Героя Советского Союза гвардии старшего сержанта Михаила Алексеевича Егорова, водрузившего знамя Победы над поверженным рейхстагом 30 апреля 1945 года».
На открытии памятного знака присутствовали дочь Михаила Егорова и его родственники.

В 2020 г. на очередном заседании Смоленской областной Думы было принято решение о присвоении имени нашего знаменитого земляка, Знаменосца Победы Героя Советского Союза Михаила Алексеевича Егорова частному профессиональному образовательному учреждению «Смоленский кооперативный техникум Смолоблпотребсоюза». (В 1947 г. Егоров поступил в кооперативное училище Смоленского кооперативного техникума. После окончания которого, в 1948 году, работал заведующим магазина в селе Микулино).

В 2023 году к 100-летию М.А.Егорова выпущен комплект юбилейных медалей Михаила Алексеевича Егорова. Они были вручены на митинге тем, кто участвует в патриотической, просветительской и воспитательной работе.

Чем дальше уходят от нас грозные годы войны, тем зримее величие жизни и подвигов тех, кто ковал и завоевывал Победу в этой войне. Люди никогда не забудут тот день, когда алое знамя с серпом и молотом взметнулось над всем миром и не было тогда ничего чище и светлее его.

Периодические издания: