Литературный портрет «Всем обязан, Родина, тебе», к 90-летию Петра Шпакова (Центральная библиотека)
        
            
	
	Родился Пётр Артемович 9 июня 1930 года в д. Лукавое. После окончания ремесленного училища начал работать в Руднянской типографии. Вскоре получил приглашение на должность ответственного секретаря в редакцию местной газеты. Здесь стал заместителем редактора. Вся жизнь его была связана с газетой, которой отдано 42 года. Талантливые очерки и репортажи П. Шпакова, его стихи, всегда украшали те номера газеты, в которых появлялись.
	Многим начинающим журналистам он передавал свой опыт, знания, ввёл в профессию. Можно смело говорить о «школе Шпакова», из которой вышло немало способных журналистов.
	Долгое время П. А. Шпаков являлся ректором университета культуры, 35 лет руководил, созданным им литературным клубом «Современник». Мечтал о том, чтобы издать литературный сборник членов объединения. К сожалению, эту мечту он осуществить не успел. Книга «Зори» вышла уже после его смерти. На ее страницах опубликован большой цикл стихов Петра Шпакова.
	Был ещё один талант у этого человека. Он любил и досконально знал историю своей руднянской земли. Чтобы запечатлеть отдельные интересные моменты жизни, он никогда не расставался с «лейкой и блокнотом», как поётся в известной фронтовой песне.
	20 лет он – заместитель председателя районного отделения общества охраны памятников истории и культуры, один из основателей районного музея.
	
Петр Артемович награжден орденом «Знак Почета», бронзовой медалью ВДНХ, рядом Дипломов на Всесоюзных конкурсах Союза журналистов СССР.
 
	Стихи П. Шпакова печатались в различных сборниках, альманахах, центральных газетах и журналах, читались по Всесоюзному радио, положены на музыку. Есть у Петра Артемовича стихотворение, посвященное любимой Смоленщине, Руднянскому краю. Оно заканчивается щемящими строками, о том, что когда придёт последний час, и его примут «в клин прощальный журавли» он просит:
	«Веточкой еловою, Смоленщина,
	Ты мой путь последний устели»
	Петра Артемовича не стало в 1991 году.
	 
	Смоленщина
	В деревушке, что Лукавым венчана,
	О которой петь не устаю,
	Веточкой сиреневой Смоленщина
	Наклонилась в колыбель мою.
	Наклонилась. И с тех пор поныне
	В радости и в горе ты со мной:
	Щедростью людской, и скромной нивой,
	И своей великой простотой.
	В час, когда из милой деревенщины
	Детство мне пахнет ночным, золой,
	Веточкою вербною, Смоленщина,
	Уведи туда, где я малой
	Пас коней каурых, а не розовых,
	А когда весной гремела рань, –
	Вместо молока мне был березовик
	Ну, а хлеб… тошнотик заменял.
	В час, когда из черных лет военщины
	Светлого земля дождалась дня,
	Опаленной веткою Смоленщина
	Посмотрела с верой на меня.
	Посмотрела. И еще мальчонкой
	Я познал всю ценность трудодней…
	Нелегко. Но вел беседу Теркин:
	«Этот фронт, ребята, поважней».
	В час, когда сбылось все, что завещано,
	И тепла в достатке, и парчи,
	Веточкой осиновой, Смоленщина,
	Чуточку ту радость подгорчи.
	Подгорчи. Не дай забыть, что в крае
	В каждом доме и избе – войди! –
	С блеклых и потертых фотографий
	Смотрят те, что не пришли с войны.
	В час, когда уходит молча женщина
	И клокочет ревность горячо,
	Веточкой рябиновой, Смоленщина,
	Положи мне руку на плечо.
	Положи. И это, по примете,
	Бодрость мне вольет, прибавит сил…
	Я богаче всех на этом свете, –
	Потому, что я не разлюбил!
	Снова в путь. А он не будет легче,
	Коль тропой неторенной идти…
	Веточкой березовой, Смоленщина,
	Пожелай мне доброго пути.
	Пожелай. И знай, что нет той силы,
	Что тебя заставит разлюбить…
	Я хочу, чтоб ты меня любила.
	Знаю, это надо заслужить.
	В час, когда возьмут крылами-клещами
	В клин прощальный жура-журавли,
	Веточкой еловою, Смоленщина,
	Ты мой путь последний устели.
	Соизмерив устья и истоки,
	Все, пересмотрев в своей судьбе,
	Говорю:
	коль я чего-то стою, –
	Всем обязан, Родина, тебе.