Константинова Ксения Семёновна

Герой Советского Союза старшина медицинской службы Константинова Ксения Семёновна родилась 18 апреля 1925 года в селе Сухая Лубна (поселок Моховое) в Трубетчинском районе Липецкой области. 

 

…Ночь была согрета сердцем,

Таял радостный апрель,

Бел рассвет вдали зарделся,

Луч прокрался в колыбель.

«Баю-баюшки-баю,

Спи, моя родная Ксюша!» –

Пела мама, но свою

Песню Ангел пел ей в уши:

«Спи, цветочек, спи, голубка,

Станешь всех сильнее ты –

Будут в ручке этой хрупкой

Горсть патронов и бинты,

Вместо ниток – перевязка,

Вместо спицы – автомат,

Вместо сна – дороги тряска,

Вместо деток – весь отряд.

Много жизнь готовит крови,

Но, увы, не много лет,

Встанешь ты с бойцами вровень

И оставишь вечный след.

Спи, котёнок, спи, малышка.

Будь  сей крест судьбой храним!

Встретишь Бога рано слишком,

Слишком рано будешь с ним»…

Дмитрий Соколов-Асташевский

 

В семье учителя, кроме дочки, было еще два ребенка – братья Павлик и Гриша. В детстве Ксения не отличалась особенной бойкостью или задором, но если требовалось, проявляла прямо-таки мужской характер. Однажды на окраине села она увидела мальчишку, которого обступили большие собаки. Пацан прижался к забору. Влезть на него не мог — мал был ещё. Стоял буквально в пяти метрах от калитки, но достать её был не в силах. Ксения, которой на ту пору исполнилось примерно семь лет, схватила палку и бросилась на защиту мальчонки. Разогнать разозлённых собак не смогла, очень скоро сама оказалась рядом с мальчиком, прижатой к тому же забору, да ещё с прокушенной ногой. И тогда, в эту полную страха и отчаяния минуту, девочка совершила неожиданное: упала на четвереньки, словно на миг превратившись в собаку, и отчаянно зарычала. Псы отпрянули, а Ксения, не растерявшись, схватила мальчонку за руку, метнулась к калитке и втолкнула его туда. Сама не успела: собаки уже пришли в себя и снова сомкнули кольцо. Но, к счастью, в тот момент возвращались с полевых работ мужчины и разогнали псов.

Девочка окончила Лубновскую начальную и Куйманскую семилетнюю школы, училась, по воспоминаниям отца, очень хорошо.

В 1940 году Ксения поступила в Липецкую фельдшерско-акушерскую школу (Липецкий медицинский техникум), в которой училась до 1942 года. Уже во время учебы она начала работать инструктором при райздравотделе и в Трубетчинской больнице.

1941 год… немецкая армия заняла Елец и стала приближаться к родному Липецку, 16-летняя Ксения решила уйти добровольцем на фронт. Просилась, даже плакала, но безуспешно — не разрешили ввиду юного возраста. Вторая попытка (уже в 1942 году, всё-таки постарше стала!) тоже обернулась неудачей. А в третий раз Ксения добилась-таки разрешения. Родным ничего не сказала, не хотела уговоров и слёз. И ранним февральским утром 1943 года потихоньку ушла из дома.  А вскоре от нее пришло письмо:

«Мама, я не могу смотреть спокойно на все происходящее, когда ненавистные фашисты топчут нашу родную землю. Прости, мамочка, я сделала то, что мне подсказало сердце…»

В конце мая Константинову зачислили в 3-й батальон 730-го стрелкового полка 204-й стрелковой дивизии. Летом 1943 года Ксения Константинова находилась на передовой. Она участвовала в боях на Курской дуге.

 Это было пекло…  шел обстрел наших позиций с земли и воздуха. Ксения выносила с поля боя стонущих от боли раненых бойцов, и снова возвращалась на передовую. Однажды вытащила старшину батальона по фамилии Зирденко (ему перебило обе ноги), который потом утверждал, что весит сто пять килограммов.

В одном из боев её ранили. Санинструктора отправили в один из тульских госпиталей. 

«Папа, на Курско-Белгородской дуге меня контузило и исцарапало осколками снаряда. Получила благодарность… и представлена к награде», - напишет из госпиталя Ксения отцу.  

И уже скоро: «Папа, посбросала все бинты я со своего тела, спешу на фронт – добивать фашистов». К этому времени она уже была награждена медалью «За боевые заслуги».

Фронт продвигался на запад и осенью 1943 года часть, где служила Ксения, вела бои в Смоленской области. 30 сентября после ожесточённого боя возле деревни Шатилово Руднянского района батальон получил приказ двигаться вперед, но кто-то должен был остаться с ранеными.

«Разъясняя боевую задачу, командир батальона – капитан Клевакин – приказал Ксении остаться с ранеными, так как был убит фельдшер санбата, – вспоминал однополчанин Ксении Валентин Лазоренко.
– Очень не хотела Ксения оставаться, она привыкла быть на передовой, но приказы командиров на фронте не обсуждались».

Тяжелораненых оказалось очень много, медикаментов на всех не хватало, а помощь требовалась срочная. Многие солдаты находились без сознания, никто из раненых не мог ходить. Ксения пешком отправилась в медсанбат, а вернулась уже в повозке. Бойцы ждали сестричку в лощинке. Ксения стала оказывать помощь и одного за другим переносить солдат в повозку. Но места всем не хватило, несколько человек ещё остались. Решили, что ездовой сейчас отвезёт раненых в медсанбат и вернётся за остальными. Повозка только-только тронулась с места, как показалась большая группа гитлеровцев — около ста человек.

– «Скорей уезжай! – крикнула Ксения. – Мы задержим их! Гони!»

Повозка скрылась за кустами. А здесь, в лощине, осталось несколько бойцов, которые не могли сражаться. Фашисты не видели их — лощинка была глубокой, а люди не подавали признаков жизни. Поэтому никакого «мы» на самом деле не было, и Ксения это знала. И крикнула так только затем, чтобы ездовой не остался, а уехал и спас людей.

Фашисты приближались, как та давняя стая псов. Противостояла им всего одна девушка, почти девочка, с автоматом в руках…

Она перебегала с места на место, стараясь не попасть под пулю. И увела врагов так, что лощинка и вовсе стала им не видна. Отбивалась до последнего патрона. И даже этот последний патрон, который Ксения могла бы оставить для себя, понимая, что гитлеровцы не оставят её в живых и, скорее всего, будут пытать, девушка потратила на врага. Ещё одним стало меньше...

Её взяли в плен, совершенно безоружную.

Когда солдаты ее батальона, вернувшись в место дислокации, нашли изувеченное тело молоденькой девушки в форме санинструктора. 

«Перед нами предстала страшная картина казни нашего санинструктора, моей любимой девушки. Смерть Ксении была страшной», – вспоминал Валентин Лазоренко – «У нее были выколоты глаза, отрезан нос, отрезана грудь, а само тело прибито колом к земле. Рядом лежали десятки трупов немецких солдат». 

Данные разнятся: одни источники, в частности, Валентин Лазоренко, сообщают, что убитых было около 20, другие утверждают, что около 60.

Все сохранившиеся фото Ксении Константиновой, разумеется, черно-белые. Но родные и сослуживцы вспоминали, что у девушки были синие-синие глаза, она была маленькой и хрупкой, любила литературу, особенно стихи Некрасова. В минуты затишья между боями Ксения участвовала в художественной самодеятельности, больше всего любила петь, а солдаты любили слушать ее песни под гитару. Она мечтала стать врачом и увидеть семью после войны, но стала одной из миллионов тех, кто уже никогда не вернулся домой…

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшине медицинской службы Константиновой Ксении Семёновне посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

5 мая 2015 года в д. Распопы Руднянского района Смоленской области, открыли мемориал, увековечивший ее имя. 

Гранитный камень весом 6 тонн, из которого изготовили памятник, был вывезен прямо из леса, где шли те страшные бои…

 

Гимнастерка защитного цвета

и чуть пояса ниже коса. 

Не присядет она до рассвета, 

не сомкнет голубые глаза.

Вспомнит маму и речку у дома, 

и братишку, что рядом играл. 

Вспомнит папу она у парома, 

и свой дом, что дотла догорал

И теперь медсестра молодая

восемнадцати юных годов. 

Каждый раз она жизни спасая, 

на себе тащит с поля бойцов.

Будут зори и вёсны лучистые

детский смех озарит голоса. 

Только девочки юные, чистые

не вернутся в наш мир никогда.

И прольются весенними ливнями

слезы павших сестёр фронтовых.

Знайте, милые, вас не забыли мы,

И в сердцах вы живей всех живых!

Яна Клык