Интервал между буквами (Кернинг):
НЕ ВЫБИРАЙ ПОЭЗИЮ ПОКОЮ В СТОРОЖА
Вероника ПЕРЗАШКЕВИЧ
Какую впасть имеет человек,
Который даже нежности не просит...
А.А. Ахматова
Осенний день настал в моей квартире,
И черновик устроил листопад -
Стихи в полете выпростали крылья
Сырых и незаконченных цитат.
Когда любовь растапливает стужу,
Рука покою не дает листам -
Так в колокол огромный перед службой
Звонят в день окончания поста.
И верить начинаешь в каждый шелест,
Что отпечаток Божьего перста
Хранят дожди, ветра, лиловый вереск,
Что жизнь, как крик младенческий, проста.
Я слушаю тропарь у самой двери:
В нем дышит рай печальной красотой -
Так слушает слепой и тихо верит,
Что он увидит полдень золотой.
И вновь тетрадь измятая открыта,
И корчатся страницы под рукой -
Так лечит душу странника молитва,
Так рану исцеляет едкий гной.
ВИКТОР СЕДНЕВ
Аты-Баты...
Аты-баты, аты-баты -
Нескончаем этот строй,
Безымянные солдаты,
Где остались на постой?
У какой-то крайней хаты
Или в старом блиндаже?
Безымянные солдаты
На последнем рубеже...
И победный сорок пятый,
И лихой сорок второй...
Безымянные солдаты
Полегли в земле сырой.
И, снегами укрываясь,
Вам, солдаты, не понять,
Как живем мы улыбаясь,
Если вас уж не поднять...
Не послать к родной сторонке
Ваш последний адресок
Из заиленной воронки,
Где шинели лишь кусок.
В прошлом времени, когда-то,
Вы остались на полях,
Безымянные солдаты,
Смерть поправшие в боях!
Потому и жжется ранка,
И душа моя пуста -
Ваши косточки-останки
Во времянке, у креста...
Аты-баты, аты-баты...
|
Сергей ПОДОЛЬСКИЙ
г. Смоленск
Последний бой
В утренних лугах туман, растаяв,
Лег росой на спящие кусты.
Три пятнадцать. Курит Серкинбаев,
Мой наводчик из Алма-Аты.
Тишину рассветную нарушив,
По изгибам вражеских траншей
Залпами ударили «Катюши»
И калибр тяжелых батарей.
Полчаса гремело, не смолкая,
Упреждали вражеский налет.
Щелки глаз сощурил Серкинбаев,
Растянув в улыбке тонкий рот.
Выросли разрывы черной елкой,
Танковых моторов ближе звук.
И ромашки, сбитые осколком,
Белым все усыпали вокруг.
«Тигры», из разрывов выползая,
От позиций наших так близки!
И приник к прицелу Серкинбаев,
Бешено крутя маховики.
Связи нет. Радист пропал бесследно.
Справа скрежет гусениц плывет.
Там, мотором фыркая победно,
«Тигр» соседний раздавил расчет.
Краска, шелухою оползая,
Сыплет с орудийного щита.
И лежит комочком Серкинбаев,
А пилотка кровью залита...
Мы домой вернуться не сумели:
Ведь в бою себя не берегли.
Наши мамы рано поседели...
Только «Тигры» дальше не прошли!
Ольга ПЕЧЁНОВА
п. Лиозно
Такие разные святые
Святой Валентин над Землею витает,
Шуршат валентинки, сердечки летают.
А я вспоминаю Петра и Февронью,
Икону их глажу тихонько ладонью.
Святой Валентин сделал доброго много,
Но он иностранный - чужая дорога.
А наши такие родные святые,
И судьбы, высокие и непростые.
Крестьянка и князь: их любовь обвенчала.
К ним люди доныне идут, как к причалу.
И вера, и верность в веках обручила,
И даже могила их неразлучила.
И пусть Валентин над Землею витает,
Сердцами влюбленных февраль расцветает.
И в этом безудержном, ярком круженье
Петра и Февроньи мелькнет отраженье.
Виктор КУДРЯВЦЕВ
* * *
Те старики, которых стариками
Считали мы в начальных классах школы,
Все умерли давно. Мы стали старше
Их, сорока-, пятидесятилетних,
Но стариками не зовем себя,
И обижаемся, и долго молча плачем,
Уткнув худой небритый подбородок
В отцовский китель, мамин плащ немодный,
Висящие на пыльном чердаке.
Ну что тут скажешь, - все мы только дети,
Играющие на краю обрыва,
Манящего прохладою речною,
Покоем, и вечерним тихим светом
Под пологом родительских небес,
И тайной, бесконечной жуткой тайной,
В присутствии которой стынут руки,
Немеют губы и мрачится разум...
Возьми скорей на руки нас, Господь!
|